Остров гориллоидов. Затерянные миры. Т. 7 - Страница 36

— Никогда! — Мадлен с возмущением подбежала к нему. — Я буду с тобой, Андрей, что бы с нами ни случилось! Понял? И ни одного слова больше об этом!

— Хорошо! — Ильин утвердительно кивнул головой. — Постой, мне пришла в голову следующая мысль: бежать через дамбу можно, только когда начнется суматоха. Раньше нас все равно не пропустят. Значит, где-нибудь надо ждать. Попробуем подождать в ангаре. Мы будем там около аэроплана и постараемся увидать и перехватить Дюпона, а в крайнем случае будем отсиживаться, потому что бетонные стены ангара можно прошибить разве пушкой. Но тогда новый вопрос: как туда попасть? Дверь всегда заперта на замок. Послушай, ты не обратила случайно внимания, какой толщины там дужка замка?

Молодая женщина задумалась.

— Дужка замка? Тракар несколько раз водил меня в ангар. Постой! Последний раз замок долго не отпирался. Да, почти помню. Приблизительно в мой палец.

— В твой пальчик? — Ильин весело рассмеялся. — Да если он будет вдвое потолще, я выверну его без труда, потому что мои-то пальцы, к счастью, потолще, да и покрепче… Ну, ты готова? Идем!..

Одним прыжком соскочив в сад, он принял на руки Мадлен, поставил ее на землю и, взяв под руку, быстро повел к ангару.

XXV. Бунт ГОРИЛЛОИДОВ

Дужка замка оказалась значительно толще пальчика Мадлен, но в нескольких шагах от стены валялись металлические брусья и прутья. Ильин засунул под дужку подходящий кусок в метр длиною, раздалось негромкое царапанье и шуршание, затем замок звонко хрустнул, и дужка вывернулась наружу.

— Ну, вот и готово! Теперь входи.

Ильин ввел Мадлен внутрь ангара и притворил тяжелую железную дверь, оставив только небольшую щелку. После этого, чувствуя себя уже сравнительно в безопасности, он принялся внимательно осматриваться.

Замок звонко хрустнул…

Ночной мрак уже разошелся, и вся восточная сторона неба пылала пурпурным золотом. Ворота на обезьянью территорию отсюда не были видны, но. очевидно, они были открыты, потому что на площади бродили, переходя с места на место, несколько гориллоидов, чего никогда еще не бывало.

Из-за стены доносился глухой шум, прорезавшийся отдельными резкими выкриками. Судя по тому, что расстояние от ангара до стены было порядочное, толпа чудовищ бушевала уже совсем недалеко от ворот.

Потом сухо и гулко прогремел одиночный ружейный выстрел.

Из-за угла караульного дома, где помещалось человек двадцать солдат, высунулась какая-то физиономия, оглянулась кругом и моментально скрылась.

Через несколько минут из дома выбежала группа солдат с капралом во главе. Они быстро построились и, держа винтовки наперевес, бегом бросились к воротам, а один, пересекая площадь, со всех ног кинулся к дому капитана.

Гориллоиды попятились. Солдаты, обогнув угол ангара, скрылись из глаз, но почти в ту же минуту глухой гул перешел в потрясающий рев ярости, вспыхнула учащенная ружейная стрельба, и несколько солдат в панике пробежали обратно, удирая в сторону дамбы.

В следующий момент целый поток вооруженных чудовищ неудержимо хлынул на площадь…

* * *

Удиравшие со всех ног уже еле виднелись в глубине площади, когда Ленуар с кольтом в одной руке и хлыстом в другой вышел из дома и быстрым твердым шагом направился к ревущей, беснующейся толпе гориллоидов.

Привычный страх сразу раздвинул в стороны массу чудовищ. Ближайшие трусливо пятились назад и, спотыкаясь, пытались спрятаться за других, задние поспешно удирали, и казалось — еще мгновение, и бунт будет ликвидирован. Но вдруг волосатый гигант, весь в кровавых рубцах и с горящими яростью глазами, вырвался из толпы и бросился на Ленуара.

Две пули, пробившие могучее туловище, не преодолели инерции, кольт выпал из переломанной руки капитана, и в тот же миг его тело, охваченное гигантской лапой, бессильно повисло у мохнатой груди. Кровавые глаза чудовища точно впивали предсмертный ужас человеческих глаз, затем страшные челюсти с хрустом сомкнулись, и два тела забились на залитой кровью земле…

Гигант с горящими яростью глазами бросился на Ленуара…

Смерть капитана разорвала остатки страха и повиновения. Если пал тот, кто был повелителем этих приученных к борьбе и натиску чудовищ, то что значили остальные! И кого же еще можно было бояться?

Всеобщий оглушающий рев приветствовал гибель Ленуара, и толпа чудовищ в беспорядке ринулась к жилым строениям и складам; угол стены ангара закрывал эту сторону, и о дальнейшем можно было судить только по доносившимся справа звукам разрушения и борьбы. Оттуда раздавался рев опьяненных спиртом и победой гориллоидов, пронзительные крики боли и ужаса и выстрелы.

Мадлен забилась в угол ангара и тихо плакала.

Стрельба затихала. Видимо, короткое сопротивление было сразу сломлено. А Дюпона все еще не было… Ильин, охваченный острым беспокойством, прислушивался к долетавшим звукам, и его тревога становилась нестерпимой. Если Дюпон погиб, то неизбежна и их гибель, потому что только он мог управлять аэропланом.

Оставаться на месте — это значит, что чудовища, овладев окончательно островом, направятся к ангару и, конечно, один Ильин, несмотря на высокие бетонные стены, не сможет отбить нападения. Выйти наружу на разведку? Но это значит оставить Мадлен одну. Это значит, что, если он погибнет за стеной, Мадлен окажется добычей опьяневших зверей. Когда Ильин представил себе эту картину, его охватил такой непреодолимый ужас, что он был почти готов направиться к молодой женщине, чтобы, пока не поздно, покончить с ней и затем с собой.